Неделя 25 по Пятидесятнице

Обновлено 26.11.2021 04:08 Автор: Admin 04.12.2018 19:14

Неделя 25 по Пятидесятнице

О милосердном самарянине

Лк. 10:25-37

И вот, один законник встал и, искушая Его, сказал: Учитель! Что  мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную? Он же сказал ему: в законе что написано? как читаешь?

За разрешением всех недоумений надо обращаться к слову Божию. Богатящийся ведением слова Божия имеет над собою столп облачный, руководивший израильтян в пустыне. И чтоб не было недоразумений, лучше всего всегда читать Божественное Писание со вниманием, рассуждением, сочувственно, с приложением к своей жизни и исполнением того, что касается мыслей - в мыслях, что касается чувств - в чувствах и расположениях, что касается дел - в делах. Внимающий слову Божию собирает светлые понятия о всем, что в нем, и что около и что выше его: выясняет свои обязанности во всех случаях жизни, и святые правила, как драгоценный бисер, нанизывает на нить совести, которая потом точно и определенно указывает, как когда поступить в угодность Господу. Чтение Священного Писания всегда действует успокоительно на бушующие страсти.

Он сказал в ответ: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя.

Это значит, что мы должны возделать в себе любовь к Богу, возделать в той степени, в какой требует от нас заповедь Божия. Свойство любви повреждено в нас грехопадением, как повреждены им прочие свойства наши. Очевидно: чтоб направить всецело к Богу сердце, душу, ум, должно прежде всего оставить греховную жизнь. «Уклонися от зла и сотвори благо» (Пс. 33:15); только уклонившись от зла, сделаешься способным возделывать в себе добродетели. Нет возможности служить вместе Богу и греху. Служащий греху, оскверняется им: по этой причине он не может усвоиться Богу. Если для зрения необходима сердечная чистота (Мф. 5:8), тем необходимее она для соединения с Богом.

Холодное, поверхностное служение Богу, перемешанное со служением страстям, исповедание Бога устами, без исповедания деятельностью и сокровенною жизнью сердца, при одном исполнении некоторых наружных обрядов и постановлений церковных признается пустым, душепагубным лицемерством. Церковные постановления очень полезны и нужны как для каждого христианина, так и для христианского общества, доставляя поведению порядок и правила; порядок и правила способствуют жизни благочестивой, но заповеди должны быть душою каждого христианина и христианского общества. От соблюдения постановлений святой Церкви исполнение заповедей делается особенно удобным, а жизнью по заповедям точное соблюдение церковных постановлений охраняется от тщеславия, лицемерства и плотского мудрования. Поскольку человек состоит из души и тела, то оказались нужными наружные обряды и постановления. Они соединены с духом Закона. Довольствующийся исполнением одних церковных постановлений и обрядов, при оставлении внимания к евангельским заповедям или при недостаточном внимании к ним, низводит, по скудоумию своему, Закон с высоты духовного значения, отнимает у него для себя духовное достоинство его, всю сущность и гибнет в плотском мудровании своем.

Мы обязаны направить к Богу всю волю свою. Как заботимся исполнять желания любимых нами, и для этого стараемся узнать их желания, изучить наклонности, так должны поступить и относительно Бога. Мы должны тщательно и подробно ознакомиться с волею Божией. Воля Божия открыта нам в Законе Божием, который – Евангелие. Узнав волю Божию, мы должны исполнить ее, потому что этого требует любовь. Она не довольствуется изучением воли любимых: она жаждет исполнять ее. Святой апостол Павел говорит, что любовь Божия изливается в сердца наши Святым Духом (Рим. 5:5). Говорит это апостол о любви совершенной.

Любовь к Богу приобретается любовью к образу Божию – человеку. Правильная любовь к ближнему заключается в исполнении относительно его евангельских заповедей, а отнюдь не в исполнении прихотей ближнего.

Иисус сказал ему: правильно ты отвечал; так поступай, и будешь жить. Но он, желая оправдать себя, сказал Иисусу: а кто мой ближний? На это сказал Иисус: некоторый человек шел из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам, которые сняли с него одежду, изранили его и ушли, оставив его едва живым. По случаю один священник шел тою дорогою и, увидев его, прошел мимо. Также и левит, быв на том месте, подошел, посмотрел и прошел мимо. Самарянин же некто, проезжая, нашел на него и, увидев его, сжалился. И, подойдя, перевязал ему раны, возливая масло и вино; И, посадив его на своего осла,  привез его в гостиницу и позаботился о нем; а на другой день, отъезжая, вынул два динария, дал содержателю гостиницы и сказал ему: позаботься о нем; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе.

Отцы и учители Церкви этому рассказу придавали особый таинственный смысл. Человек, проходивший от Иерусалима во Иерихон – разумеется все человеческое естество, ради прародительского греха низверженное от Иерусалима, от блаженного мира и тишины, во Иерихон бедственный и мятежный, то есть во многобедственную и скорбную сию страну. Разбойниками же разумеются бесы, обнажающие оное дарований Божественных и уязвляющие язвами греховными. Проходили путем тем и закон и Пророки, и были на том месте, в которое изгнан человек, и видели плачевное его состояние; но мимо прошли, не сумев исцелить язв его. Ни Ветхозаветный закон, ни Пророки не могли загладить греха. «Не возможно бо крови юнчей и козлей отпущати грехи» (Евр.10:4).

Самарянин означает единородного Божия Сына и Слово, Господа нашего Иисуса Христа, Коего Иудеи Самарянином называли: «Самарянин еси Ты, и беса имаши» (Ин.8:48). Сей грядый, то есть, исшедший из Отеческих недр, хотя от оных и не отлучился, «прииде над него», то есть в мир: видя же бедственное человеческое состояние, «милосердова». Он, приступив, то есть обращаясь с людьми, обвязал благодатию Своею струпы душевные. Он всадил уязвленного на Свой скот, то есть, восприял человеческое естество, сотворив нас, уверовавших в Него, членами Своими. Почему и блаженный Павел написал: «вы есте тело Христово и уди от части» (1Кор.12:27). Привел же нас в гостиницу, то есть, Церковь Свою, которая гостиницею называется, так как приемлющая всякий народ, и поколения, и всякого человека, с верою к оной приходящего. Прилежал же находящимся в Церкви Его, подав им дар Духа Святого, и благодать чудодейственную, и причащение Святых Таин.

Образ гостиника носит в себе всякий апостол и учитель, и пастырь, им Господь дал «два динария», то есть два Завета: Ветхий и Новый. Ибо тот и другой Завет, как изречения одного и того же Бога, имеют на себе изображение одного Царя. Сии-то динарии Господь, восходя на небеса, оставил апостолам и последующих времен епископам и учителям. Обещал же за труды и старания и бдения их, каковы подымут чрез таковое попечение, тогда воздать, когда приидет паки судить живым и мертвым. «И еже аще приждивеши, аз егда возвращуся, воздам ти».

Кто из этих троих, думаешь ты, был ближний попавшемуся разбойникам? Он сказал: оказавший ему милость. Тогда Иисус сказал ему: иди, и ты поступай так же.

Очевидно: чтоб возлюбить ближнего, как самого себя, предварительно нужно правильно полюбить себя. Любим ли мы себя? Несмотря на странность этого вопроса – нового и занимательного только как будто по излишеству в нем, – должно сказать, что весьма редкий из человеков любит себя. Большая часть людей ненавидит себя, старается сделать себе как можно больше зла. Если измерить зло, соделанное человеку в его жизни, то найдется, что лютейший враг не сделал ему столько зла, сколько сделал зла человек сам себе. Каждый из вас, взглянув беспристрастно в свою совесть, найдет это замечание справедливым. Мы увлекаемся и корыстолюбием, и честолюбием, и мщением, и памятозлобием, и всеми греховными прихотями! Мы льстим себе и обманываем себя, думая удовлетворять любви к себе, между тем как удовлетворяем только неудовлетворимому самолюбию нашему. Стремясь удовлетворять самолюбию нашему, мы злодействуем себе, губим себя. Какая тому причина? Какая причина тому, что мы почти беспрестанно делаем себе зло, между тем как постоянно и ненасытно желаем себе добра? Причина заключается в том, что мы правильную любовь к себе заменили самолюбием, которое внушает нам стремиться к безразборчивому исполнению пожеланий наших, нашей падшей воли, руководимой лжеименным разумом и лукавою совестью.

Правильная любовь к себе заключается в исполнении животворящих Христовых заповедей: «сия есть любы, да ходим по заповедем Его», сказал святой Иоанн Богослов (2 Ин. 1:6). Желающий правильно любить себя, не обольщаться и не увлекаться самолюбием, то есть своею падшею волею, руководимою лжеименным разумом, должен тщательно изучить евангельские заповеди, которые заключают в себе духовный разум и приводят исполнителя к ощущениям нового человека.

Полюбивший правильно самого себя может богоугодно любить ближнего. Сыны мира, недугующие самолюбием, выражают любовь к ближнему безразборчивым исполнением всех пожеланий ближнего. Ученики Евангелия выражают любовь к ближнему исполнением относительно его всесвятых заповеданий Господа своего; удовлетворение пожеланиям и прихотям человеческим они признают душепагубным человекоугодием и страшатся его столько же, сколько страшатся и убегают самолюбия. Самолюбие есть искажение любви по отношению к самому себе, человекоугодие есть искажение любви по отношению к ближнему. Самолюбец губит себя, а человекоугодник губит и себя и ближнего. Самолюбие – горестное самообольщение; человекоугодие усиливается и ближнего соделать общником этого самообольщения.( Любовь к Богу приобретается любовью к образу Божию – человеку. Правильная любовь к ближнему заключается в исполнении относительно его евангельских заповедей, а отнюдь не в исполнении прихотей ближнего, не в действиях относительно его по влечениям падшего сердца, по расчетам и понятиям лжеименного разума. Исполнение евангельских заповедей относительно человеков по большей части непонятно и неприятно для них; они ищут и требуют, чтоб была исполняема воля их, чтоб были удовлетворяемы страсти их. Это они называют любовью, и эту любовь, исполненную лицемерства, лукавства, обмана, приносят сыны мира тем, кто нужен им в видах земного, плотского преуспеяния. Эту неправильную любовь, это искажение любви, эту ненависть, прикрытую личиною любви, Писание называет человекоугодием. Человекоугодием уничтожается не только любовь к Богу, но и самое памятование о Боге. «Аще бо бых еще человеком угождал, Христов раб не бых убо был» (Гал. 1:10), говорит Апостол.)

Не стоит думать, что любовь от самоотвержения приобретает несвойственную ей суровость, а от исключительного исполнения евангельских заповедей утрачивает теплоту, делается чем-то холодным и машинальным. Нет! Евангельские заповеди изгоняют из сердца плотской огнь, который очень скоро потухает при какой-либо, иногда самомалейшей противности; но они вводят огнь духовный, которого не могут погасить не только злодеяния человеческие, но и самые усилия падших ангелов (Рим. 8:38-39). Пылал этим священным огнем святой первомученик Стефан. Извлеченный убийцами своими за город, побиваемый камнями, он молился. Последовали удары смертоносные; от лютости их пал Стефан полумертвым на колени, но огнь любви к ближнему в минуты разлуки с жизнью еще живее воспылал в нем, и возопил он «гласом велиим об убийцах своих: Господи, не постави им греха сего!» (Деян. 7:60). С этими словами первомученик предал Господу дух свой. Последним движением его сердца было – движение любви к ближним, последним словом и делом была молитва за убийц своих.

Неизреченное милосердие Божие да дарует нам законно и богоугодно подвизаться в снискании Божественной любви, и да увенчает нас даром любви за искреннее желание любви, за правильное стремление к любви. Братия! Мужественно вступим в борьбу с самолюбием под руководством Евангелия, в котором изображена воля Божия благоугодная и совершенная, в котором таинственно жительствует Новый Адам, Христос, и передает сродство с Собою всем чадам Своим, истинно желающим этого сродства. Стяжавший любовь к Богу, стяжал Бога, Который, соделавшись здесь, на земле, предметом любви и достоянием человека, пребывает им во веки веков. Аминь.