Обновлено 23.10.2016 15:04 Автор: Admin 20.10.2016 12:48

Игумен Силуан: «Я хранил молчание, пока обвинения в мой адрес не стали совсем фантастическими»

20 октября 2016

Скандал, который разразился в Казанской епархии в последнюю неделю вокруг известия о том, что может быть смещен наместник Успенского монастыря в Свияжске, все больше набирает обороты. Накануне отец Силуан получил решение о своем временном отстранении. Вечером того же дня появилась информация о том, что исполнять обязанности наместника вместо игумена Силуана будет иеромонах Амвросий. При этом обвинения в адрес опального наместника на страницах татарстанских СМИ стали более жесткими. «Казанский репортер» обратился с просьбой об интервью к игумену Силуану, и он согласился нарушить молчание, ответив на вопросы в эксклюзивном интервью.

– Отец Силуан, ситуация, которая сейчас сложилась вокруг вашего отстранения, все больше обрастает слухами и домыслами. Что же все-таки происходит?

– То, что сейчас творится вокруг моей персоны, не поддается никаким разумным объяснениям. Я до последнего отказывался от каких-либо интервью и не давал никаких комментариев, но сейчас, на мой взгляд и по убеждению близких мне людей, сложилась такая ситуация – звучат такие обвинения, что молчать дальше, значит, соглашаться с ними. Когда митрополит Феофан впервые приехал в Свияжскую обитель с архипастырским визитом, я сказал: «Владыка, если я по каким-то причинам не устраиваю в качестве наместника, то пост свой смиренно оставлю». Митрополит ответил: «Пока все нормально – трудись, выполняй, чего говорю».

– Вы понимали, что пришел новый глава и не исключено, что вы можете оказаться человеком, что называется, «не из его команды»?

– Признаюсь честно, я готов был уйти в любой момент, если вдруг не устрою митрополита, как бы грустно мне ни было это делать. Но митрополит сказал: «Если бы я тебе не доверял, тебя бы здесь не было!». Теперь объясню: игумена монастыря могут снять, и это прописано в монашеских уставах, если он допустил серьезные канонические нарушения – ересь, убийство, грабеж, блуд, воровство. Никаких канонических претензий ко мне, за которые меня можно было бы снять безоговорочно, и я говорю это со всей ответственностью, у митрополита Феофана ко мне нет.

– Кстати, о претензиях. В последние дни их звучит очень много. К примеру, говорят о том, что в монастыре работают ваши родственники.

– До реставрации Свияжской обители электроснабжение ее было организовано достаточно примитивно – один провод тянулся на корпуса. Две трети помещений не освещались. Тогда, если возникали проблемы с электричеством, я обращался за помощью к своему старшему брату Вахтангу. Когда же в монастыре появилось серьезное современное электро- и газовое хозяйство, я уговорил его мне помочь, трудясь во славу Божию. Надо понимать, что платить большие деньги монастырь не может, а найти на таких условиях хорошего специалиста, мягко говоря, сложно. Вахтанг согласился. Он не священник, он – мирянин, работал вольнонаемным. Очень ответственный работник. За две должности – главного энергетика и газовика – он получал небольшие деньги, тем более для такого объема работы.

Вторая родственница – жена моего младшего брата Елена. До того, как она появилась в обители, у меня был не очень удачный опыт. Несколько продавцов монастырских лавок были пойманы на воровстве. Я не придавал эти истории огласке, так как в первую очередь винил себя как руководителя. Но начал искать человека, которому можно было бы доверить эту работу. У Елены был опыт работы в торговле, к тому же человек она православный. Она не казначей, не бухгалтер, как это было заявлено где-то в прессе. Казначей – это очень серьезная должность. Она – руководитель торгового отдела. Ее задача заработать для монастыря на продаже в лавках, подсчитать все правильно и передать монастырю.

В канонах прописано, что родственники не могут участвовать в управлении церковными организациями. Ни Вахтанг, ни Елена никакого отношения к управлению монастырем не имели и не имеют.

– Говорят, жена секретаря митрополии и лавками заведует, и член финансовой комиссии, и финансами руководит?

– Я никогда об этом не задумывался.

– В монастыре была финансовая проверка?

– Проверку я ждал. Я вообще уверен, что финансовая проверка – это хорошо. Если что-то обнаруживается по ее результатам – можно это исправить, если ничего – значит в верном направлении трудимся. Проверка была.

– Результаты?

– Ну, первое нарекание – это, как я сказал выше, два моих родственника. Во-вторых, митрополит обвинил меня в том, что много денег я раздал в долг. Но ведь надо понимать, что стоит на самом деле за этим обвинением. Да, я давал в долг работникам монастыря и знакомым, которые попали в трудную жизненную ситуацию. Давал, естественно, без процентов, но с оформлением всех бумаг – договора, графика погашения долга. Все было абсолютно прозрачно. Чтобы было понятно расскажу одну историю. Работник нашего монастыря по случайности в Казани спровоцировал ДТП. Машина второго участника сгорела. Работник наш – человек толковый и монастырю полезный. Пострадавшая сторона согласилась заключить мировое соглашение, если он выплатит ущерб – 1 миллион 400 тысяч рублей. Я оформил ему эти деньги в долг. Подсчитали: семь следующих лет все субботы и воскресенья он трудится в монастыре бесплатно. Монастырь выплатил ему его зарплату вперед и спас его от тюрьмы. Вот такую благотворительность от лица монастыря я мог себе позволить. Но при этом каждая выданная копейка, как и ее возврат, документально оформлены.

– Это все финансовые претензии?

– Единственное, что я могу назвать своим финансовым нарушением – это то, что нарушен был порядок принятия решений о выдаче денег. Но! Надо понимать, что никогда ни при митрополите Анастасии, ни при митрополите Феофане никем во всей Казанской епархии этот порядок не соблюдался.

– Что за претензии национального характера у митрополита Феофана к вам?

– Я – грузин по происхождению. Кто-то когда-то давно пустил «утку», по-другому я это назвать не могу, что являюсь сторонником Саакашвили и развесил его портреты, едва ли не в церквях. Ну что сказать на это? Как минимум, я не его сторонник, как максимум – если бы я и позволил себе повесить портрет грузинского политического лидера, то только у себя над кроватью. Да, в моей келье висел флаг Грузии, как единственное напоминание о моей Родине. Митрополит Феофан, увидев его, потребовал снять. Хотя, моя келья – это мое личное пространство. Но я снял, дабы не разжигать ссору. Кроме того, мне было велено вообще освободить келью и другие настоятельские жилые помещения. Весь корпус, который был благоустроен по указаниям митрополита, он забрал себе.

– Накануне в СМИ со ссылкой на ваше «личное дело», появилась информация об избиении одного из насельников. Что это за история?

– Мне эта история очень неприятна, но коль уже ее вытащили на свет, расскажу. В самом начале моего пути на Свияжске там работал некий вольнонаемный. Человеку я доверял, но потом поймал его на серьезном воровстве и потребовал покинуть остров. Он уезжать не хотел и пообещал мне отомстить. Через некоторое время явился в монастырь со следами побоев и заявил, что скажет, что избит был по моему наущению. Митрополит Анастасий меня к себе вызывал, расспрашивал, я ему все подробности рассказал. Думаю, если бы факт избиения имел место быть, то, как минимум, было бы уголовное дело! Что записано по этому поводу в моем «личном деле» я, в отличии от журналистов, которые вытащили это на свет, не знаю. Но даже если там и есть какое-то порицание за все, что связано было с тем насельником, то порицание случилось, а как известно ни по каким законам – ни по людским, ни по Божьим – дважды за одно и то же не наказывают.

– Почему, как вы думаете, епархиальный совет единогласно проголосовал за отстранение вас с поста наместника?

– За несколько дней до епархиального совета у меня на нервной почве обострилось заболевание позвоночника. До этого я уже перенес две операции. Когда врачи сказали, что мне нужно срочно лечь в больницу, иначе могу оказаться в инвалидном кресле, я попросил благословления митрополита. Он сказал: «Ложись, но епархиальный совет все равно состоится». Я знаю всех, кто участвовал в епархиальном совете, знаю кто и что говорил. От многих просто не ожидал услышать то, что услышал! Хочу лишь сказать – обоснуйте свои обвинения! Побывав всего несколько раз в гостях в Свияжске, как вы можете судить о том, какой я монах?! Меня в чем только не обвинили, не выслушав меня. Неужели я лишен права голоса только потому, что кто-то решил, что я в чем-то виноват? Неужели за два с лишним десятка лет моего служения в церкви, они не рассмотрели, что я такой негодяй, а только сейчас поняли, какой я?

– Как вы считаете, учитывая все вышесказанное, в чем причина «нелюбви» митрополита к вам?

– Я неудобный персонаж. В какой-то момент он мне сказал: «Езжай благочинным в Елабугу». На тот момент уже все проверки состоялись. То есть все претензии ко мне не настолько серьезны, чтобы доверить мне новую серьезную должность? Я тогда ответил: «Если вы меня снимите, я, скорее всего, уеду. Единственная просьба, Владыка, дайте мне время. Во-первых, в настоящее время решается вопрос о третьей операции на позвоночник. Во-вторых, для того, чтобы «пристроить» тех, кто сегодня трудится в монастыре, за чьи судьбы я в ответе и кто может остаться без работы при новом руководстве. В-третьих, чтобы подготовить себе место. Неужели за 23 года служения церкви, я не заслужил того, чтобы меня не выгоняли, что называется «с вещами на выход в течение 24 часов»?

– А что, речь идет об этом?

– Ответ митрополита был таков: «Или ты сейчас же уедешь, куда я тебе указываю, или мы тебя выгоним с позором!» Я отказался уехать немедленно и теперь наблюдаю, как митрополит сдерживает свое обещание. Я прочитал в нескольких изданиях о рекомендованном мне смирении. За все то время, в течение которого на меня льется грязь, я не проронил ни слова. Не делал никаких разоблачений, не сказал ни одного компрометирующего митрополита Феофана слова, хотя шлейф, который даже публично оставил за собой митрополит, впечатляет. Я смирялся с тем, что об меня вытирают ноги. Я просил лишь время на то, чтобы уйти, причем, повторюсь, готов был уйти с первых дней. Я, если честно, не понимаю, для чего все это вокруг меня было устроено?

– Вы не пробовали задать этот вопрос лично митрополиту?

– Это сделать не так-то просто! После любых обвинений из его уст в свой адрес, пытаешься сказать: «Владыка, могу я объяснить ситуацию?», а в ответ: «Все, закончили на этом разговор. Ты меня не слушаешься!» Диалог выстроить не получается. Я считаю, что мое место просто освобождают, причем хотят это сделать быстро и любой ценой. Никаких серьезных нарушений, в которых меня обвиняют, я не совершил и готов выслушать все претензии глаза в глаза – прилюдно!

– Хотели ли бы вы сказать что-нибудь своим прихожанам?

– Я не желал никаких скандалов. Не думал никогда, что стану таким медийным лицом, да еще в таком свете. До сегодняшнего дня хранил молчание, пока обвинения в мой адрес не стали совсем фантастическими. Зато я увидел, какие формы может принимать ложь! Смиряюсь со всеми испытаниями, выпавшими мне на пути. Мне очень жаль будет оставлять прихожан. И тех, кто приезжал постоянно в Свияжскую обитель, и тех, кто делал первые шаги в Вере. Но, хочу сказать, что я всегда буду на связи, несмотря ни на какие расстояния!

Беседовал Антон Райхштат.

В настоящее время игумен Силуан находится на лечении в РКБ. Решается вопрос о повторной операции на позвоночник.

http://www.kazanreporter.ru